Колюще-режущие, алкоголь оставляем при входе! — человек с металлодетектором указывает на коробку, в которой уже блестит лезвие складного ножа.
— У меня ничего такого, — говорит сутулый мужичок с припухшим лицом и бутылкой с надписью Alko в руке. — А здесь чай.
— Можно понюхать? — девушка в одноразовом халате берет бутылку и подносит к носу. — Действительно чай!
Человек снимает рюкзак, говорит имя, дату рождения и последнее место регистрации заполняющему журнал посещений и проходит в глубь огромной палатки. Это первый пункт обогрева для бездомных, который открыл 21 января Синодальный отдел по церковной благотворительности на Николоямской улице. Пункт рассчитан на ночевку 50 бездомных (днем здесь закрыто), но в первый вечер спать остались всего человек пятнадцать.
— Ночевать здесь? — мужчина в голубых джинсах и кожанке смотрит на меня как на идиотку. — Я не буду спать рядом с тем, у кого могут быть вши и туберкулез. Уж лучше в подъезд пойду — там пол с подогревом, цветы на подоконнике.
— Где вы такой нашли?
— На Шаболовке, на Донской. Меня там все знают — квартира была в соседнем доме.
Он отхлебывает горячий чай из одноразового стаканчика, закусывает шоколадкой и говорит, что вообще-то у него есть девушка с жильем. Но если нужно просто зиму переждать, лучше всего устроиться в туберкулезный диспансер: туда кладут сразу на два месяца и кормят шесть раз в день.
— Так у вас туберкулез?
— А вы не знаете, как симулировать? — изумляется мужчина. — Набираешь в шприц кровь и впрыскиваешь в рот…
— Чью? Туберкулезного больного?
— Свою! Приезжает скорая, ты закашливаешься, они видят кровохарканье и отвозят в диспансер. Там ты впрыскиваешь остатки, снова кашляешь и тут же получаешь два месяца усиленного питания.
Он смотрит на меня с победной улыбкой и, помолчав, просит устроить на работу водителем, а то без блата человека без прописки никуда не берут.
— А как вы зарабатывали все эти годы?
— Вопросы у вас, как в полиции!
— Воровали что ли?
— Конечно.
Он выходит на улицу покурить. Там стоят туалетные кабинки, душевая на колесах и армейский автомобиль для дезинсекции одежды. В палатку входит новый посетитель.
— Мне бы ботинки поменять — мои совсем промокли.
— У нас есть только «прощай, молодость», — говорит сотрудник при входе.
На его столе — упаковки с бахилами, сбоку — запакованные коврики для йоги (на них и будут спать бездомные, разложив на утепленном полу), а за спиной гора черных пакетов с надписями«свитера»,«рубашки»,«обувь». Он вынимает ботинки нужного размера.
— А из плащевки нет? — разочарованно тянет посетитель.
— Нет, и пока у нас нет шкафчиков для сумок, — говорит сотрудник пункта. — Придется рюкзак класть под голову.
— Само собой!
Он забирает ботинки и проходит мимо кухни — стола, на котором стоит пара водонагревателей, лежат пакетики с чаем и коробки с лапшой быстрого приготовления. За кухней столовая — металлические стулья, где человек двадцать пьют и едят. За стульями пустое пространство — спальня, посреди которой стоит столб с двумя лампами и иконой. Монотонно гудят две тепловые пушки, от которых становится душно, хотя на улице минус 20, и тихо разговаривают бездомные. Один рассказывает, что получил гражданство РФ еще в Тбилиси. Приехал сюда, рассчитывая на программу по переселению соотечественников, но как-то не заладилось: зарплату за работу пастухом не заплатили, дом не получил, жену с детьми не перевез. Старушка, сидящая возле него, говорит, что она москвичка, но дома жить сложно: оба сына наркоманы. Вот она и пользуется разными видами помощи — от встреч анонимных созависимых(родственников наркоманов и алкоголиков) до бесплатного питания в учреждениях соцзащиты и при церквях.
Молодой человек с круглым лицом и раскосыми глазами говорит, что две ночи после разгона стройки провел в учреждениях Департамента соцзащиты (приезжал туда с площади трех вокзалов, куда каждый день заруливают микроавтобусы «Социального патруля»).
— В Марфино было нормально, а вот на Ижорской не мог заснуть от холода, — рассказывает. — Лежал на матрасе, обернутом в целлофан, и трясся, хоть во всей одежде был.
— А в электричке тепло, — говорит высокий мужчина с седыми кудрями. — Сажусь на Курской в ноль сорок девять, а обратно она почти в пять приезжает. Выспаться успеваю.
— А не гоняют контролеры?
— Ну, мы, как все, перебегаем в соседний вагон.
— А, «ход конем», — понимающе кивает круглолицый юноша.
Я спрашиваю юношу, куда он пойдет ночевать завтра: в ночлежку, в палатку или в электричку.
— Так я уж, наверное, завтра на новой стройке буду ночевать, — удивляется он моему вопросу. — Я же зарабатывать деньги приехал. Вы ведь знаете притчу про три слова на горе? На горе появились три слова. Поднимается в гору богатый человек, читает их и спускается огорченный. Поднимается в гору бедный человек, читает их и спускается воодушевленный. Что это за три слова?
Мы с бездомными молча переглядываемся.
—«Это время пройдет!» — торжественно отвечает сам круглолицый юноша. — И я в это верю!
— Но у вас это не просто вера, — говорю. — Вы и газеты с вакансиями покупаете, и по знакомым работу ищете.
— Конечно, — отвечает. — Я считаю, если сам не будешь шевелиться, никто тебе не поможет.
Поддержать его и других бездомных можно деньгами и добровольческой помощью (подробнее на сайте miloserdie.ru).
